Автопробег "Колесо истории"
Прислано Ivin на Ноябрь 18 2006 13:14:31
Дневник автопробега по Горному Алтаю, посвященному 55-летию первого пробега автомототуристов по Горному Алтаю. Республика Алтай. 13 – 19 августа 2005 г.  

День первый.

 

13-е августа, суббота. Утро. Дождь. После торжественной части на площади Советов с участием Евгения Головни, который принимал участие в пробеге пятидесяти пяти летней давности, и небольшой выставкой ретроавтомобилей, мы стартовали. Внучка другого участника торжественно передала нам то самое одеяло, которым укрывался во время первого пробега его командор. Организаторы пробега торжественно поклялись передать его самому достойному участнику нынешнего пробега, ну или хотя бы разыграть сей постельный аксессуар в лотерею. Сначала пошли к нулевому километру, затем на заправку «Касмала». На одометре 23739 км. Сразу после старта с площади Советов потерялся Штирлиц - Дима рванул вперед всех. Догнали, поймали, идем в колонне. Выезжали через старый мост. Гаишник посмотрел на нас со здоровым любопытством, но не остановил. За мостом, недалеко от поста ГИБДД на железнодорожной насыпи стояла маленькая легковая «Тойота», перевернутая через крышу. Второй час пути. До Бийска несколько десятков километров. Идет мерзкий мелкий мокрый дождь. Остановились на месте гибели Евдокимова. Довольно много народу и цветов. Идет дождь. Как же нас будут встречать Бийчане, запланировавшие грандиозную программу? За несколько километров до подъезда к Бийску дождь закончился. При въезде в Бийск уродская дорога, на которой я получил каменюку в ветровое стекло. Обошлось небольшим сколом. У стелы «Бийск» нас встречает большое количество людей и машин самого разного возраста. Говоря «машин», имею в виду и мотоциклы из Бийского байкерского клуба «Восставшие из лома». «Москвич-401», редчайший, в своей молодости полноприводный универсал «Москвич-411», «Москвич-412» (скоро и он станет раритетом), «Победа» и две 21-х «Волги», демонстрировавших два диаметральных подходы к ретротюнингу. На одной из них только оленей было не меньше пяти. А еще были заряженные по самые дворники «японцы» бийских рейсеров, включая «Мицубиси Эклипс» Владимира Спиридонова, известного барнаульцам, как «дважды заднеприводного ледового рыцаря». Были и ребята из «ЗАЗ-клуба», на «Запорожцах» разных лет. Вместе с ними, в сопровождении машины ГИБДД (!) колонной идем по Бийску. Время 14.00. Снова потерялся Штирлиц. Вероятно, Дима ушел на поиски газовой автозаправки. А мы выстроились в ряд на площади у ЦУМа. Бийчане проявляют самый искренний интерес, фотографируют нас на все, что можно. Колонной с сопровождением идем к магазину «Чуйский». Возле «Чуйского» нас никто не ждал (а говорят, должны были), и мы, чуть поредевшей колонной двинулись в сторону Сросток. На выезде из Бийска снова вошли в дождь. Вероятно тучи над Бийском разогнал Слава Ивин, президент ЗАЗ-Бийск-клуба (его желтый «ЗАЗ-эволюшн» также известен барнаульцам по ледовым гонкам на «Водном мире»), организатора нашей встречи. Остановились в Сростках, до отрыжки наелись пирогов, к сожалению уже без грибов, которые, по словам коробейников, им запретила печь СЭС. Пошли в сторону Манжерока, где была запланирована первая ночевка. Видим первые горы, речку Иша и плакаты, призывающие быть осторожными. Пока прочитаешь, что на них написано, или в скалу въедешь, или в пропасть улетишь. В районе Суртайки пропали все «Запорожцы», возможно по техническим причинам. Перед мостом через Ишу встал Фламинго, у которого внезапно (а по другому у наших машин бывает? Указатель-то пол-бака показывал…) кончился бензин. Время 16.55. После незапланированной заправки из канистры продолжаем путь. В районе Иши нас наконец-то нагнали «Запорожцы», но без их синего «меньшого» 965-го, и снова остановились - на машине Ивина еще до встречи с нами лопнул торсион подвески, а тут,  похоже, задышали на ладан подшипники ступицы. «Запорожцы» снова отстали (оказалось, что на «Эволюшене» просто отвернулось, но не отпало заднее колесо. Вот она извечная дилемма участника и организатора чего-либо одновременно: или готовить мероприятие или готовиться самому). 17.20. Остановились на «Октановской» заправке, с которой, вероятно, должна была быть договоренность о нашем обслуживании, но ее не оказалось. Заправлялись за свой счет. Я вылил канистру-десятку в бак.  Пока заправлялись, мимо пролетел голубой «Запорожец», а за ним и вся колонна. Проехали Майму, «Запорожцы» снова куда-то пропали и нас опять непонятно сколько. 17.45 - появились все или почти все, и «Запорожцы» и «Москвичи» и «Победа». Остановились перед Манжероком, где первоначально планировали разбивать лагерь на берегу Катуни, посовещались и по настоянию бийчан решили проийти дальше. А горы неприветливые, косматыми облаками укутанные, да еще и дождик моросит. На всем пути нам встречаются знаки «Движение транспортных средств с опасными грузами только прямо», хотя сворачивать там в принципе некуда. Или они имели в виду, что эти грузы в горах не закапывать и в пропасть в речку не сбрасывать? Движемся дальше и из-за плотных низких облаков не видим вершину очередной горы. Она конечно не слишком высока, но с учетом видимости выглядит очень внушительно. Встречные постоянно мигают нам фарами. Поначалу думал, что это нас предупреждают о «засадах», но засад не было. Похоже, что нас так просто приветствуют. При въезде в горы все чаще стало возникать ощущение, что не все в порядке с двигателем, он просто не тянет или что-то сильно тормозит машину. Часто приходится пользоваться низшими передачами. Но, похоже, что это мы просто медленно, но почти непрерывно движемся в гору. С такими же «проблемами» встречались и участники первого пробега, но их никто не предупреждал о такой особенности горной езды. Они даже зажигание пытались крутить. А у меня, кстати, еще и три целых три десятых человека в машине (Я, Людмила, Виталий и Алёнка) да еще и груза немерянно, включая полный багажник на крыше. Интересно, что при всем при том зрительное ощущение такое, будто мы идем горизонтально или даже немного под гору. Вероятно, когда пойдем обратно, машина просто полетит. Прошли по мосту над Катунью. Сузилась проезжая часть и почти исчезло встречное движение. Резко изменился характер дороги, она становится все уже и извилистее – «семь загибов на версту». Меняется и растительность. Несмотря на и без того узенькую дорогу, встречаются знаки «Сужение дороги» - да куда уж уже-то?! Проезжая часть сузилась настолько, что на нашей стороне едва помещается «горбатый», как же здесь КамАЗы ездят? Наконец-то, около девяти вечера, уже в сумерках (небо в тучах и беспрестанно идет дождь) выбрали место стоянки – какую-то горную речку с неизвестным мне названием. Пока спускались к реке, несколько пробегунов «садились» в раскисшей колее. С помощью остальных их выталкивали и пробивались дальше. Сначала спустились к реке, к месту, сверху казавшимся таким уютным и приветливым, но, оказавшись на нем, решили, что оно низковато и сыровато (это под проливным дождем!). Полянка, выглядевшая с дороги такой гостеприимной оказалась болотцем, да еще и с ручьем посередине. Кое-как, вдоволь набуксовавшись и побившись «брюхом» о замаскировавшиеся в высокой траве камни, переезжаем повыше, на более высокую часть берега. Бийчанам потребовалась помощь Жениного Мула. Во время этого «великого переселения» появились первые потери – выбыл из борьбы (с природой, а не друг с другом) самый мощный, самый спортивный, самый навороченный - Мицубиси Эклипс Володи Спиридонова. В Бийске Володя своим Эклипсом перегораживал перекрестки совместно с машиной ГИБДД обеспечивая беспрепятственный проход колонны. Когда мы дружно буксовали в болоте, Володя неожиданно услышал в своей машине неприятный звук, после которого почуял нездоровый аромат – заклинивший ролик натяжителя ремня ГРМ пообещал сжечь ремень, погнуть клапаны, проломить поршни и сломать распредвалы, поставив водителя на большие бабки при ремонте двигателя. Могучий двигатель спортивного Мицубиси пришлось заглушить и больше его никто не слышал. На окончательное место стоянки Эклипса за галстук приволок Женя. Все поле щедро «минировано» коровами, но на это быстро перестали обращать внимание. Под дождем, почти на ощупь ставили палатки. Вся одежда и обувь промокли насквозь. Палатку вообще нелегко ставить в темноте на ощупь, особенно если ее и днем-то не знал как собирать. Две недели после покупки палаток собирались попробовать их собрать, да так и не собрались. Поразительно, что несмотря на дождь, темноту прочее, лагерь при свете фар мы соорудили очень быстро. Отбой около полуночи. Обувь и одежду сушили в машине с работающим двигателем у дефлекторов печки, но, оказалось, еще быстрее их можно сушить прямо под капотом. Впервые в жизни залез в спальный мешок. М-да, комфорт вполне дикотуристический. По тенту палатки барабанит дождь. Рядом шумит безвестная река. Постоянно просыпаюсь, под утро уже от холода – температура за бортом ближе к нулю. Какого меня сюда понесло?! Сейчас бы спал в теплой квартире на мягкой постели. Туалет с унитазом, горячая вода… Ах да, воду-то горячую отключили еще до нашего старта.

 

День второй.

 

В 7.00 из мобилы раздалась душераздирающая мелодия будильника. Ребята, несмотря на дождь, допоздна отмечали наше прибытие и я поднялся если и не первым, то вторым. Как всегда, сделал легкую зарядку, умылся у речки. Дождя нет и облачность становится менее плотной, местами начинает проглядываться голубое небо. Оказывается, мы стоим на берегу Семы (или Сёмы?). Из нее набрал воды и помыл Таврюху, а то из-за вчерашних приключений на болоте не только наклеек спонсоров не видно, но и не сразу разберешь, где у машины перед. Пока шел к берегу Семы за водой, раздумывал, не перейти ли на тот берег и не залезть ли на ту горушку. Обмакнул ведро в воду и течение меня чуть не уволокло вместе с ведром – вброд решил не переходить. На глаза попался НЛО-подобный Мицубиси и я вспомнил, что мы, оказывается, еше до первого перевала потеряли самый новый, да еще и японский автомобиль. А «Запорожцы», «Победы», «Волги» и газики возрастом до полувека чувствуют себя бодренько. Появились «минеры» - местные коровы, не обращая внимания на течение, легко переходят на другой берег. В полдвенадцатого собрались, сделали несколько коллективных снимков и тронулись в путь. Дождя нет, светит солнышко, хотя облаков и туч еще предостаточно. Идем в сторону Семинского перевала (Word подчеркнул слово «Семинского» красным и предложил на замену «Семитского». Может быть, речка и правда Сёма, а не Сема?). Я перевалов никогда не видел, но «бывалые» меня ими стращали. Мы сильно отстали от бийской группы, которая вышла значительно раньше нас, когда же мы их догоним? Продолжает преследовать странное ощущение, что мы едем вниз, хотя машина идет с трудом, что говорит о том, что все-таки мы едем вверх. Как же тогда будет выглядеть обратная дорога, когда мы будет ехать вниз? И где же мы находимся? На заднем сиденье развернули захваченную мной старую карту Алтайского края (Горный Алтай тогда был его частью) и прочитали на ней крупными буквами, что это карта Новосибирской области. Да, действительно собирались в спешке. А может, пока не поздно, изменить курс и двинуть на Васюганские болота? Приближаясь к  Семинскому, увидели первую вершину, покрытую снегом. Ее вид потряс нас. Не знаем, что это за вершина, но, будучи прикрытой ближайшими горами, смотрится она много крупнее и выше их, а в солнечных лучах, среди зеленой травы и деревьев она вообще выглядит пришельцем из другого мира, оказавшимся в мире людей случайно и ненадолго. Остановились перед въездом на Семинский перевал. Сфотографировались у плаката с предупреждениями и все вывозились в коровьем дерм…, вобщем, продукте жизнедеятельности. На подъеме на Семинский сначала встал Мул – перегрелся двигатель. Чуть выше остановился и Штирлиц, по той же причине. После естественного остывания продолжили возъезжание. Фламинго, кстати, слегка покипел, но со включенной печкой забрался. А у Мула и печки-то нету… С вершины Семинского снова видна какая-то мощная, полностью покрытая снегом вершина. Она расположена где-то на севере или северо-востоке, короче, слева от перевала. На вершине простились с бийчанами. Они отмазались от трудностей и опасностей пробега тем, что им завтра на работу. Все равно спасибо им за гостеприимство и за компанию. Ребята и так залезли с нами на перевал, хотя первоначально собирались расстаться с нами уже после первой ночевки, которая к тому же планировалась всего лишь в Манжероке. Мы продолжаем путь. Под горку машина побежала очень весело. Двигатель оказался в порядке, просто в горку ему было трудно. Заехали на небольшую заправку и узнали, что здесь хорошо недоливают. В моей канистре-десятке осталось места еще на литр, а Сергея с его двадцаткой обвесили литра на три, но после замечания недостатки устранили, а мы пообщали, что никому об этом не скажем. Будем надеяться, что дело здесь не в злом умысле, а в изношенном оборудовании. Прошли населенный пункт Туэкта. Погода улучшается. Почти непрерывно светит солнце и на место черных туч пришли немногочисленные белые кучевые облака. Говорят, такая погода хороша для полетов на планерах и дельтапланах. Проехали через оригинальное селение Курота. У него нет знаков, обозначающих въезд в него, но зато есть знаки, обозначающие выезд. Перед Онгудаем экипаж Ставриды столкнулся с аномалией. Мы даже решили, что с нами начали говорить духи гор. Все сидящие в машине явно слышали какие-то голоса, источник которых оставался неизвестным. Пока мы ехали, было ощущение, что голоса идут снаружи. Что-то похожее на митинг или другое массовое мероприятие, на котором говорят через матюгальник. Но вокруг нас были только горы. И звук не зависел от поворотов дороги, он шел ИЗВНЕ. Остановились. Заглушили двигатель. Открыли двери и поняли, что источник звука находится внутри машины. Буквально обнюхали встроенные в двери акустические системы и даже радиоприемник, хотя он и был выключен и вообще не имел своего динамика. Истина оказалась где-то здесь. После очередной записи кто-то из нас недовыключил диктофон и он остался работать на воспроизведение. Вот мы и слушали остатки записи одной из лекций политеховского курса «Психология и педагогика», на кассету с которой ведется эта запись. Остановились в Онгудае. В нем приличный туалет, и не только по местным понятиям. Попытались найти питьевую воду но так и не смогли. Пока искали воду, отстали от своих. Догоняя их, на спусках разгонялись далеко-далеко за сотню. Буду надеяться, что эта запись не будет приобщена к делу о трагической гибели автотуристов в Онгудайском районе. На очередном таком участке, перед переломом профиля дороги, ограничивающим видимость, в очередной раз снизил скорость до сотни. Только это и помогло избежать столкновения с внезапно обнаруженном стадом коров, которые выбрали «самое удачное» место для перехода через дорогу. Не тормозил бы заблаговременно – закончил бы поездку раньше срока. Остановились перед щитом, извещающим о начале перевала Чике-Таман. Сфотографировались и снова вляпались в коровьи лепешки. Залезли на перевал Чике-Таман (говорят, переводится как «плоская подошва»). Я шел первым, останавливался и делал снимки колонный. «Мул» в очередной раз закипел, но в этот раз обошлось без вынужденных остановок. Сфотографировались на смотровой площадке перевала и покатили вниз по старому Чуйскому. Семинский, кстати, оказался совсем не страшным. Если бы не табличка на въезде, я бы наверное и не понял, что прошел знаменитый перевал. Подъем на Чике-Таман понравился больше, но тоже нервы не щекочет. А вот спуск с Чике-Тамана по старому Чуйскому впечатляет. Круто уходящая вниз узкая дорожка с многочисленными поворотами. Посреди нее в высокой траве встречаются валуны, способные покалечить и нашего «Мула». Древние бетонные блоки, лежащие на краю пропасти, едва заметны под слоем мха. Местами эти «бордюры» сорвались вниз, впрочем, местами их вообще нет и ехать по узенькой тропинке, где с одной стороны скалы, а с другой обрыв неизвестной глубины было бы совсем жутко, если бы не коридоры из буйной растительности, скрывающие виды на пропасть. В поселке Купчегень наконец-то заправились питьевой водой, а вот хлеб оказался в дефиците – пекут в основном для своих и туристам его частенько не хватает. На выезде из Купчегени снова пришлось топить газ до упора, что едва не привело к трагическим (надеюсь, не для нас) последствиям. Казалось, спокойно стоявшие на обочине овцы вдруг рванули нам наперерез, потом передумали и рванули обратно, потом снова передумали... в общем, объехать их оказалось невозможно и вся надежда была на тормоза, которые не подвели. В процессе торможения часть груза из багажника переместилась в салон. Алене досталось бутылкой с водой. Увидели гору, похожую на курган. Похожую не по размерам (весьма приличным даже по местным понятиям), а по конструкции – она как будто сложена из бесчисленного количества круглых камней. Проехав дальше, увидели «курганы» еще большей величины и решили, что они, наверное, все-таки имеют нерукотворное происхождение. Остановились на берегу какой-то реки (вероятно, Ини), вдоль которой шла дорога и разбили лагерь. Пока готовился ужин, мы с Виталей решили залезть на гору, расположенную возле нашего лагеря, как раз через дорогу. Почти час лезли вверх, но чем выше поднимались, тем дальше отодвигалась от нас вершина. Поняв, что до темноты мы на вершину все равно не попадем (а ведь потребуется еще и спускаться), пошли вниз. К нашему неприятному удивлению спуск занял времени чуть ли не больше пути вверх. Становилось темно и мы, похоже, проскочили мимо маршрута подъема. На ощупь спускались по камням. В лагерь вернулись уже при свете звезд. В городе столько звезд увидеть удается редко, а может быть и вообще их там столько не бывает. Завтра наше путешествие достигнет своей цели – места слияния Чуи и Катуни. Что будет дальше – пока неизвестно. Ребята у костра травят байки. Проинтервьюировал руководителей пробега по итогам двух дней. Женя прорезюмировал, что, во-первых, отечественная техника нас пока не подвела, хотя ей и приходилось попотеть, вернее, покипеть. Во-вторых, маленький эксперимент по совместной деятельности людей, которые до пробега вместе свободное время никогда не проводили, также проходит успешно. Третье – Серега наконец-то начал играть на гармони, чего Женя ждал два с половиной года и наконец-то дождался. Все дружно мы отметили, что к участникам пробега и их машинам все встречные и попутные проявляют самые теплые чувства, сигналят клаксонами и фарами, машут руками, фотографируют нас и фотографируются с нами. Даже местные жители выбирали для нас лучшие места для стоянок, правда, скидку на катание на лошадях не сделали. Отметили и то, что в числе постоянных участников пробега есть люди от одного года девяти месяцев, до пятидесяти лет. Порадовали и удивили нас Бийчане, которые из пробега сделали грандиозное шоу. Бийчане вообще не собирались сопровождать нас сколь-нибудь долго, но провели с нами одну ночевку и даже дошли до Семинского перевала. Прощаясь с ними, строили планы совместных будущих пробегов. Интервью неожиданно прервалось из-за севших в диктофоне «дюраселов», а запасных я не взял. Придется потрошить цифровой Кэнон. Мы снова свои палатки поставили входами друг к другу, стянув их вместе, за что штатные острословы окрестили их «Союз-Аполлон». А спать снова придется под шум воды. Во вторую ночь наконец-то увидели звезды и луну, освещающие горы. Млечный путь. Красотища. Прохладно. Отбой в начале двенадцатого.

 

День третий.

 

Утро третьего дня. Пропиликал мобильник. Как я ненавижу эту мелодию. У нас хорошо расходятся продукты, не требующие приготовления, а вот «китайская» лапша залеживается. Каждый наш подъем и отбой сопровождают коровы, поэтому вся местность на наших стоянках засрана в три слоя. В Майме купил пол-литру (водки, разумеется), исключительно для медицинских целей. Чтобы случайно не разбить бутылку, перелил водку в пластиковую бутылку из-под какой-то газировки. А утром Алена  потребовала воду. Виталий порылся в вещах и нашел пластиковую поллитровку с надписью «Миринда». Измученный жаждой ребенок без раздумий жадно присосался к горлышку… Кстати, чтобы понять, что это водка, ребенку, с ее слов, потребовалось сделать три глотка. Отсюда возникают два вопроса. Первый: откуда у восьмилетней девчонки такие познания в алкогольных напитках, чтобы сходу определить, что это водка, а не, допустим, растворитель «646»? И второй: если ребенок не знал вкус водки и сразу понял, что это не вода, зачем был нужны еще два глотка? В десять часов Сергей с FM-продакшна выходил в эфир через спутниковый телефон. В тех местах, куда мы забрались, нет даже МТС, а их конкуренты сдулись много раньше. Да что там МТС, даже спутниковый телефон  законнектился далеко не с первой попытки. Вероятно вокруг нас такие высокие горы, что даже спутники тут с трудом пролетают. А может быть, нужно было инструкцию почитать… Да, от ребенка еще долго несло перегаром. На склонах гор полно каких-то крупных кузнечиков. В полете они расправляют красные крылья и издают неожиданно громкие для своих размеров щелчки. Без десяти двенадцать начинаем движение дальше. Как мы только что выяснили, наш второй привал был не на Ине, а на ее притоке, реке Бельгумень. А может и не на притоке, карта-то у меня Новосибирской области… Движемся вдоль какой-то реки с зеленым оттенком, похожей на Катунь. А может быть это Иня. Приехали в поселок Иня. На местной заправке я заказал десять литров, но они, вопреки моим ожиданиям не вошли в бак. Вероятно, в местных недоливах нет злого умысла, просто оборудование у них старое и разрегулированное, когда недоливает, когда переливает. Чтобы не угробить шины в бензиновой луже и случайно не загореться, вручную откатываю Таврюшу на пару метров вперед и краем глаза замечаю, что на заправку заезжает машинка, похожая на мою. Это оказалась старая «Панда» от «Фиата». Причем с правым рулем! На крыше, на огромном самодельном багажнике у нее привязаны огромные мешки, формой похожие на дедоморозовские. А экипаж «Панды» состоял из двух англичан, едущих из Лондона в Улан-Батор. Подданные королевы, отправляясь в это нелегкое путешествие, в основном, по их словам, с целью самоутверждения, захватили с собой гору игрушек для монгольских ребятишек. Алена учила английский в садике, но, встретив живых англичан, забыла даже как сказать «спасибо». Мой английский в пределах кандидатского минимума тоже оказался минимальным, но родство душ перевесило все. Плииз, лук хиэ! С этими словами я подвел водителя к его «Панде» сзади и указал на выхлопную трубу, привязанную к кузову проволокой (развалился штатный крепеж). Затем, сказав, «Энд хиэ», подвел его к заду Таврюши и продемонстрировал такой же «тюнинг». Англичанин с улыбкой показал, что у нас есть много общего и спереди, а именно наличие мощных стальных защит, выступающих из-под моторных отсеков. Моей Ставридке тринадцать лет, а итало-английский «бамбуковый мишка» на три года старше! Отважные ребята. Идти в такую даль на одной машине. Естественно, что в пути у них были и поломки, они показали нам замененную группу контактов, ту самую, что в рекламе пригорела. Переводчиком выступал в основном Виталий. Он как-никак, когда-то по обмену жил и как бы учился в Штатах. Около двух часов мы дошли до официальной цели нашего путешествия – слияния Чуи и Катуни. Оставили машины на импровизированной стоянке и пешком отправились к месту слияния – оно находится на некотором удалении от дорог и с трассы не просматривается. На одометре Ставриды 24278 км. А было 23739. Итого: 539 км. На небе ни облачка. Посмотрели, как две реки соединяются и какое-то время текут в одном русле рядом, пошли дальше. Тот первый пробег завернуло топливо, но у нас-то с ним проблем быть не должно. Горы вокруг нас становятся все выше, хотя «снеговиков» среди них нет. В 17.00 пропал Фламинго, проезжающие мимо нас сообщили, что он стоит в трех километрах от нас с «раскрытым ртом», похоже, снова закипел. Позднее выяснилось, что у него снова кончился бензин и он дозаправлялся из канистры. Едем на заправку, уже с Сергеем. Димин Штирлиц опять оторвался от нас и ушел вперед, но в этот раз на разведку. Перед тем, как уехать, Дима предупредил нас, что в Акташе могут быть «засады» с радарами. Как раз перед Акташем мы его догнали, застав за беседой с местной ГИБДД. Остановили Штирлица скорее из любопытства, посмотрели на документы, поинтересовались нашим пробегом и отпустили с миром. В 17.40 стоим в Акташе и пытаемся купить хлеб, а тем временем Сергей снова выходит в эфир. На центральной площади Акташа мы, как всегда, были в кольце внимания, с помощью местных жителей приобрели пару десятков булок хлеба. Народ, который нам встречается, говорит, что нас неоднократно показывали по телевизору. Нам постоянно сигналят всем чем можно, машут руками, фотографируют и фотографируются. А Сергей стоял с пустым баком, оказывается, у реки Чибитка. Кстати, с моста через речку Сардыма (вроде так она зовется, перед поселком Чибит) увидели «снеговика». Выглядит как айсберг. В начале седьмого встали на берегу Чуи. Сначала пытались найти место на правом берегу Чуи, но он нам не понравился, поэтому переправились на левый берег по старому деревянному мосту. Я по своей воле по этому мосту даже пешком бы не пошел, но ребята сказали мне, чтобы я проехал первым и заснял движение ретроколонны по мосту. Фото, похоже, было лишь предлогом, а на самом деле они хотели посмотреть, не провалюсь ли я на этом, так сказать, мосту. Это конечно шутка, но мост действительно в таком состоянии, что на какой-нибудь «Карине» или «Пассате» по нему проехать будет проблематично. Заканчивается третий день. В третий раз разбиваем лагерь. За спиной у нас шумит Чуя, а перед нами лесистая гора средней вышины, но высокой крутизны. Около десяти я собрался спать, а ребята, Виталий и Алена еще сидят у костра и снова травят байки. И снова приходится засыпать под перекаты горной реки. Да, сегодня у нас был обед (обычно только завтрак и ужин). Остановились у какого-то кафе или столовой. На нас четверых получилось около полутора сот рублей. А завтрак и ужин готовят общими усилиями на костре. Чай кипятим в самоваре или на китайской газовой плитке на китайском же газе. Удобная вещь, хотя и тормозная.

 

День четвертый.

 

В семь как всегда пропиликало будило-мобило. Узнаю, кто написал эту музыку – убью! (Маленькое отступление. Этот дневник пишется с диктофонной записи, сделанной во время поездки. Естественно, не дословно, но по возможности ближе к тексту. Вот сейчас, прослушав свою речь про будилу-мобилу заметил, что голос, сообщающий об очередном пробуждении с каждым следующим днем становится все более сонным и вялым, похоже накапливается усталость. Но зарядку я делаю строго по графику. Дима тоже делает некоторые упражнения. Да, собственно подъем у меня от момента срабатывания будильника сдвигается все дальше и дальше). Дима сначала рубил дрова, а теперь собрался купаться в Чуе. А роса в это утро была обильнейшая, мы, поначалу, даже решили, что ночью прошел дождь. Вероятно, день будет жаркий, а на небе нет даже признаков облаков. Перед сворачиванием лагеря разложили на просушку спальники, палатки и прочее. Мимо проезжал местный 131-й ЗИЛ, и, проехав через небольшую лужицу, обильно обдал настоявшейся грязью все наши вещи. Просушили… мать его… Пол часа отмываем грязь, снова сушим и в одиннадцать часов продолжаем путь. Отъехав от места нашей ночевки на несколько километров, по указателю определили, что стояли мы недалеко от реки Бельгибаш. Вскоре остановились возле безымянного водопада. Возле него есть туалет, место стоянки. Сам водопад хорошо виден с трассы, но подниматься к нему приходится через лес. Дима разделся до трусов и обкупнулся в скудных потоках падающей воды (весной его, скорее всего, смыло бы, да он и не полез бы к нему весной). За ним под струи воды залез Виталий, но раздеваться ему было лень. Дурной пример заразителен, в одежде залез в воду и Сергей Бажин. Почему-то я вспомнил про англичан. Жаль, что не спросил у них, что они думают про правостороннее движение. Кстати, на их праворукой «Панде» белой пленкой на фарах были заклеены сектора, дающие слепящую составляющую. Культура, однако… Женя с нами на водопад не пошел. Его Мул не закрывается. Пока мы приобщались к прекрасному, Женя обнаружил на Муле развалившуюся рессорную втулку. Новой у нас нет, да если бы и была, разборка резьбового соединения, которое собирали несколько десятилетий назад всегда может привести к незабываемым приключениям, потому просто обработали узел «Унисмой» и до поры забыли о нем. Двигаясь дальше, наткнулись на участок старого Чуйского тракта, расположенного выше основного. Я забрался на него и пешком, вернее бегом, прошел до спуска к новому тракту. Километра полтора он будет. Встретившийся местный житель на лошади, на мой вопрос о проходимости этой, так сказать дороги для автотранспорта, сказал, что «на внедорожнике пройти можно». У нас внедорожник один – Зеленый Мул. А дорожка весьма интересна. По ней даже экскурсии можно водить или возить. Старый Чуйский на этом участке в основном вырублен в скале. С одной стороны дорога огорожена скалой, а с другой край пропасти огорожен выложенными камнями, отколотыми от скалы при прокладке. Убойные для современных легковых машин камни встречаются на протяжении всех полутора километров. В одном месте дорога почти перекрыта отвалившимся от скалы каменюкой, размером с холодильник. Объезжать придется по краю пропасти. При этом не провалиться в глубокую канаву, возможно дождевого происхождения. А завершается этот участок тракта крутейшим спуском, который в свою очередь завершается высоким каменистым бруствером. Я как мог, отговаривал Сергея Поспелова от поездки по этой дороге. Женя на своем Муле пройдет здесь без особых проблем, если техника не подведет, тормоза особенно, то Фламинго вполне может повиснуть на бруствере, если не перелетит его с  разгону при отказе тормозов (а они у него уже начали отказывать, одно колесо уже не тормозит, да простит нас ГИБДД…). Женя, как и ожидалось, прошел всю трассу с легкостью и грацией. А Фламинго заставил нас поволноваться. Но опыт, как говорится, не пропьешь. Сергей, ювелирно работая рулем, тормозом, газом и еще чем-то, преодолел и финальный бруствер, даже не зацепив его бамперами. Снова проезжаем мимо Белого Бома. Светлого цвета скала высотой метров 100. Вся, почти отвесная скала пронизана пещерами и пещерками. Местами камень «плачет» - из скалы сочится вода. Несколько пещер досягаемы без спецснаряжения. Дима и Сергей Бажин залезли в одну из них и спустя десяток (а может быть и больше) минут извозившиеся в известняке вылезли из другой! Потом залезли еще в одну, где пропадали еще десяток-другой минут, но в этот раз вылезли из нее же, говорят, без спецснаряжения там можно остаться навсегда – нога застрянет и все… А виды там, несмотря на тесноту, темноту (освещение только фонариками) и сырость открываются поразительные. Есть даже большие залы, но для того, чтобы попасть дальше, нужны хотя бы молоток и зубило. Виталий тоже пытался залезть внутрь, но дальше нескольких метров не пошел. С его нынешней комплекцией путь в спелеологи будет непростым. Пока спелеологи исследовали пещеры, я заметил столб ограждения трассы, изгиб которого выглядел неестественно. Подойдя к нему, подтвердились худшие подозрения – в пропасти, на берегу Чуи, лежали искореженные и выпотрошенные останки микроавтобуса, как мне показалось, РАФа. Неизвестно, когда здесь произошла трагедия, но никаких венков или памятников, коими изобилует Чуйский, здесь нет. Продолжив движение вдоль Белого Бома обнаружили, что пещер в нем множество с любой стороны. Около поселка Йодро множество красивейших, и, как мне показалось, доступных для восхождения вершин. Эти горы интересны еще и тем, что они «без грима» органично впишутся в фильм-сказку или фэнтэзи. Я даже высказал мысль, что увидели бы мы здесь  Змея Горыныча, не удивились бы. Виталя добавил, зато Змей был бы удивлен. Периодически рядом с дорогой встречаются камешки размером с коттедж. Погода снова балует нас, жарко, сухо, облака только на горизонте. Трасса почти пуста. Да, чуть не забыл, мы видели не то памятник, не то могилу легендарного Кольки Снегирева. Было это как раз напротив того самого участка старого Чуйского, где прошли Сергей и Женя, а оба Димы, как люди поднадзорные семьям, решили не нарываться и проехали понизу по новой трассе (я не ехал, я ведь бегал по верху взад-вперед, Таврюшу перегоняла Людмила). Поспорив относительно того, действительно ли здесь закончил земной участок пути Колька и был ли вообще такой человек, мы не пришли к единому мнению. Позднее на Чуйском мы встречали несколько таких же монументов. Все также, три сваренных кардана, шлицевой частью вверх и старый руль. Похоже, здесь это как памятники Ленину, которого, наверное, никто из ныне живущих не видел, но всем точно известно, что он был и для многих  был героем. Машина по-прежнему бежит весело, значит, мы движемся на спуск. Горы становятся все ниже. Еще раз прошли мимо слияния с Чуей и снова идем вдоль Катуни. Не доезжая до села Иня, слева, недалеко от Катуни обнаружили знаменитых каменных баб, мимо которых мы пролетели, не заметив, на пути туда. Ребята остановились на дороге, говорят, не стоит ездить по священным для местного населения местам. Я же почему-то усомнился в подлинности святынь и подъехал к ним почти вплотную. Ближе подойти помешали кострища и горы сохранившихся с древних времен стеклобутылок из-под водки. Один из камней почему-то оказался забетонированным. Форма другого очень напоминала не бабу, а мужика, вернее отличительный признак мужика. Посовещавшись, мы решили, что это действительно мужики, только почти полностью закопанные в землю в положении лежа на спине, а над землей возвышается только то, что не удалось закопать. С учетом всего, что изложено выше, возникли большие сомнения в подлинности идолов, хотя кому понадобилось волочь сюда немалые камни и закапывать их торчком? Почти всю дорогу я, как обладатель самого современного, а потому самого надежного транспортного средства, замыкал колонну. За селом Иня почувствовал сильный запах паленого тряпья. Экстренно торможу, на ходу перебирая варианты, что бы это могло гореть. Неужели это боги покарали меня за то, что я нарушил табу, потревожив духов ревом мотора? Открыл капот, но пламени под ним не обнаружил, равно как и признаков встревожившего меня запаха. В паре сотнях метров от меня встал и Фламинго Сергея. Может быть, это он горел? Похоже, он. Сергей тоже открыл капот и скрылся в недрах моторного пространства. Стоим все, только Женя со своим Мулом снова умчался вперед. А вокруг нас горы. Справа скалистые, высотой поболее километра, а слева невысокие, умеренно крутые, поросшие травой и кустарником, со словно подстриженным, ровным верхним краем. Время пол четвертого. Как только что удалось выяснить, на Фламинго заклинило генератор, вот приводной ремень и задымился. Сообщил Диме о форс-мажоре и бросился в погоню за Женей. Теперь стоим все вместе. Машин на трассе мало. Мимо прошла небольшая колонна из «Джипов Чероки» и «Гранд Чероки». К нам подъехал какой-то легковой «японец», спросил дорогу и, почему-то поехал в противоположную сторону. Сергей выпотрошил генератор и установил, что развалился один из его подшипников, смазка в котором давно превратилась в нечто, похожее на высохшую горчицу. Женя с Мулом рванули за подшипником в Иню (отмеченную еще участниками первого пробега, как крупный центр автомобильной жизни Горного Алтая), а мы с Виталием и Сергеем Бажиным полезли на гору. Хотя эта гора и выглядела безобидно, взмокли мы порядочно. Я первым достиг «вершины» и проорал вниз, что лезли мы сюда зря. Вершина оказалась обширным плоскогорьем, покрытым низкорослой травой. Вдали из плоскогорья торчала еще одна гора, похоже, настоящая, слева виднелся какой-то трубопровод, а справа мы рассмотрели предмет, похожий на корпус танка БТ-5. Бинокль остался внизу, поэтому решили для начала сходить к «танку», которым оказался плоский граненый камень, размером с «Оку»-кабриолет. Осмотрев «Оку», сошлись во мнении, что это еще одна вершина горы, только поменьше той, что виднелась вдали. Спрогнозировав время, необходимое на ремонт Фламинго, решили сходить к «нефтепроводу». Сооружение оказалось давно заброшенным, и, вероятно, служило целям орошения. Гуськом прошли немного прямо по трубе в сторону большой горы и, увидев, что труба огибает ее, уходя за горизонт, пошли вдоль трубы в противоположную сторону, к трассе, в надежде, что там где идет трубопровод, спуск положе. Надежды наши не сбылись, в сотне метров от края плоскогорья труба неожиданно закончилась. К счастью ее диаметр не позволял залезть в нее человеку, иначе никакие силы не удержали бы Сергея от соблазна исследовать ее изнутри до конца. Поорав в трубу разные слова и послушав оригинальное эхо, спустились к трассе. Ремонт еще был в разгаре, от Жени не никаких вестей. Пока мы исследовали плоскогорье, наши дамы ушли в противоположную сторону, где, как мы выяснили при восхождении, и сразу сообщили об этом вниз, у подножия скалистых гор протекает Катунь (с трассы ее не видно, только поле в километр шириной). В этом месте наш берег Катуни весь засыпан валунами. Некоторые из них размером с «Хаммер Н2». Катунь и в конце лета выглядит грозно, но когда видишь, какие камешки она периодически катает в половодье, становится не по себе. На берегу среди стада домашних животных нашел своих «девчонок». Вернувшись семьей к трассе, застали финал ремонта. Женя по прибытию в Иню спросил у местных, где они берут запчасти. Его послали… на выбор на 70 км в одну сторону или на 80 в другую. Женя никуда не поехал, а спросил у местных: неужели они из-за всякой ерунды всегда туда ездят? Тогда над ним сжалились и снова послали… к местному умельцу Коле, если он будет дома. К нашему счастью Николай (к сожалению, фамилию Женя не смог запомнить), мужчина за сорок, оказался дома. Он порылся в своих запасах и вытащил таки нужный подшипник! А в придачу дал еще один. И даже денег не взял. Земной поклон тебе, мастеровой человек Николай из Ини! В начале седьмого генератор был собран и установлен на законное место. После того как Сергей в очередной раз через спутник передал информацию в центр, мы продолжаем путь. Мы не собирались дважды стоять на одном месте, но непредвиденная задержка выбила нас из графика (кстати, несуществующего). Чтобы не ставить лагерь в темноте, встали на том же самом месте, где стояли во вторую ночь. С Таврюши сгрузили все вещи, и, оставив женщин ставить палатки, мы с Виталием поехали на поиски питьевой воды. Таковая нашлась в уже знакомом нам селе Купчегень, расположенном в двух километрах от нашего лагеря, в сторону Барнаула. Сразу за мостом была колонка. Пока мы заправляли имеющуюся тару, к нам подошел теленок. Он не торопясь, с интересом осмотрел машину со всех сторон и надолго уставился в левое зеркало, исходя из чего, мы решили, что это корова. Но более детальный осмотр молодой коровы показал, что это бык, но вероятно нетрадиционной ориентации. Бычок не отходил от нас, решили, что он хочет пить, а мы заняли его законную поилку, но пить он отказался. Вероятно, ему просто было скучно, и он хотел с нами пообщаться. Время десять минут одиннадцатого. Заканчивается четвертый день. Наевшись салата из помидоров со сметаной (или майонезом) и купленных в Купчегени пельменей, ложимся спать. Наше обычное дневное меню - легкий завтрак и тяжелый ужин при регулярном отсутствии обеда. Ребята дочитали дневники первого пробега. Они их читали каждый вечер при свете фонариков у костра. Спальные мешки мне не понравились. Во-первых, они стесняют свободу, но к этому можно привыкнуть. А во-вторых, они легко скользят по туристическим коврикам, так, что при небольшом наклоне постоянно скатываешься куда-то, и всю ночь приходится переползать на свое место. Перед отбоем завели граммофон и послушали старые песни. Сегодня Алена обо что-то запнулась и упала. Удивительно, что это первое ее падение за четыре дня. Пока еще не стемнело, мимо нас прошла колонна из каких-то старых ненашенских микролитражек. Среди них я успел рассмотреть только «Ситроен Де-шво». Машины раскрашены рекламой не хуже нас, тоже какой-то пробег. Нам посигналили, но были это инострацы или свои, узнать не удалось. Засыпаю под шум реки.             

 

День пятый.

 

Утро пятого дня. Как обычно, меня разбудила отвратительная классика с мобилы (Мой голос с кассеты еще более тормозной и мрачный, чем в предыдущий день). Сергей Поспелов и Дима чего-то пилят и рубят, разжигают костер. На небе легкая, но сплошная облачность. Как бы не было дождя. Росы-то сегодня не было. Время пятнадцать минут одиннадцатого. Собираемся в сторону Чемала. Покормили местную дворнягу остатками калачей. Не могу понять, что это за речка, на берегу которой мы стояли дважды. Вода в ней прозрачная и течет она от Барнаула. Остановились в Купчегени. Что-то с Фламинго, Сергей говорит, что появился какой-то непонятный звук. Посмотрели, послушали и поехали дальше. За Купчененью встал Штирлиц, Дима говорит, что в салоне запахло бензином. Посмотрели, понюхали и поехали дальше. Дима при нас срезал с приводного ремня какие-то лишние части, они что, отрастают на нем?! Снова подъехали к Чике-Таману и начали восхождение, которое, как мне почему-то кажется, будет нелегким. На подъеме совсем скис Димин Штирилиц, его обогнал даже вечно кипящий Фламинго. Я по-прежнему следую последним и периодически вынужден идти на первой передаче. Чтобы от такого темпа не вскипятить Ставриду, включая печку. Остановились на вершине Чике-Тамана, позвонили домой (спасибо МТСу) и сообщили, что мы пока еще, как ни странно, живы. К нам снова подъезжают и подходят. Сообщили, что про нас идут сообщения по всем телеканалам. Вниз пойдем по старому Чуйскому. Самый захватывающий участок его находится возле смотровой площадки. Узенькая дорожка, слева скала, справа глубокая пропасть, к которой наклонена дорога без ограждения, а над пропастью закреплен (почти подвешен) туалет «типа сортир». Да, на смотровой площадке стоят две таблички с текстом на русском и алтайском. Таблички изрешечены не то дробью, не то пулями. У каких уродов хватило ума так развлекаться? Без происшествий спустились с Чике-Тамана по старому тракту. Сразу за спуском стоит деревня со странным названием - Хабаровка. То ли дело привычные ушам названия: Онгудай, Иша… За рекой Улита горы отступают и мы идем по долине. Вместе со входом в Онгудай закончилась и долина, горы снова подступили вплотную. В Онгудае заправились. Пока стояли на центральной площади Онгудая, к нам снова подходили люди. Одна женщина поделилась с нами, что у них тоже есть Москвич-401 и ГАЗ-69, которые они восстанавливают. «Функционеры» АФАС дали ей свои координаты. Поскольку дорога предстояла неблизкая, я предложил дозаправиться и нам в местной столовой. Мы зашли внутрь, а Женя остался стеречь свое добро – его Мул не закрывается. Пока мы стояли в очереди, произошел странный инцидент. Какой-то парень алтаец умывался у раковины, потом резко рванул на улицу. За ним бросился парень алтаец в милицейской форме. От милиции уйти трудно, особенно босиком, но беглец продолжал упираться, не желая «пройти». Пришлось вмешаться Евгению. Он вместе с милиционером отконвоировал правонарушителя (так и не удалось узнать, что он совершил) в известном направлении, но неизвестно куда. На выезде из Онгудая остановились и сфотографировались возле остатков какой-то старой арки. Вроде бы она сохранилась со времен первого пробега. За поселком Курота свернули с трассы направо, в сторону какой-то Н. Талды. Идем не то по грунтовке, не то по щебенке. Я снова иду последним в клубах пыли. Заехали в село Нижняя Талда и повернули направо, где местный дед сказал нам, что мы едем не туда. Развернулись и прошли через село прямо. Впервые с начал пути вброд прошли через какую-то речушку. За бродом остановился Дима, его Штрилиц перегрелся. Почему-то стоит с открытым капотом и Сергеев Фламинго, а Женя улетел вперед. Он постоянно от нас отрывался. Обычно за ним шел Сергей, и, по его словам, Жене в спину можно бибикать, сигналить фарами, пытаться связаться с ним по рации – пофиг. В его Муле стоит такой гул, а обзор назад через крошечное стеклышко настолько хорош, что Женя всегда в таких случаях улетает на километр-другой, прежде чем понимает, что остался один. Сергей останавливался для того, чтобы долить воды в радиатор. Снова идем вперед вдоль безымянной (для нас) маленькой речушки. Если с нами снова что-то случится, место для ночлега долго выбирать не придется. А дорога становится все уже и все хуже, да к тому же идет все время в гору. Такое ощущение, что мы лезем на какой-то глухой перевал. Снова слева скалы, а справа пропасть, не глубокая, но для того чтобы убиться, хватит с многократным запасом. Погода неплохая, тепло. Но на небе дымка и множество кучевых облаков. Интересно, что вокруг сушь, а на дороге встречаются глубокие лужи и глубокая колея. В дождь сюда лучше не соваться. Справа обнаружили заброшенную лесопилку. Памятуя о фильмах ужасов, обследовали ее. Угнетающее зрелище. Мы идем по неширокой долине. Справа от нас, на склоне горы видим «полстатретий газик» и какого-то «Жигуля». Они от нас отделены пропастью и рекой. Для нас забраться к ним было бы настоящим экстримом, а у них просто покос. Въехали на какое-то поле с какими-то злаковыми. Дорога становится все хуже. Хорошо, что незадолго до поездки я «отлифтовал» машину и вернул ей мощную защиту моторного отсека. Без этого тюнинга мне пришлось бы совсем худо. А в дождь здесь точно кранты. Справа видим какое-то хозяйство, не то коровник, не то свинарник. Но оно, похоже, тоже заброшено. На лесной полянке слева увидели «уазик» рядом с шалашом. Внутри шалаша была… фирменная палатка. Еще «уазики» и палатки, только без шалашей. И вдруг, ни с того ни с сего, мы уперлись в ворота проволочной ограды. Замка на ней нет, открыли ворота, въехали внутрь, закрыли ворота. Может быть это маральники? Прошли через какую-то деревушку. Я думал, что до этой деревушки дорога была плохая. А она, оказывается, был хорошей. Плохая дорога началась сейчас. Здесь и посуху едва продираемся. Что-то будет дальше… Деревня завалена раскуроченными тракторами и другой сельхозтехникой, а посреди всего этого спутниковая антенна. В очередной раз проходим через ограждение. При выезде из деревни у Штирлица оборвало задний амортизатор. Собрали консилиум. Сварка в том хозяйстве, из которого мы только что выбрались, есть, но Дима проволокой привязывает амортизатор, чтобы не гремел, и мы движемся дальше. Вскоре Дима все таки засадил своего Штирлица. Левой стороной посадил в колее. Пробовали толкать, но не получилось. Он бы, может, и сам выбрался, но снова сказалась современная начинка. Силовой агрегат, вся трансмиссия и подвески на 401-м «Москвиче» заменены на соответствующие от 412-го. А потому на трассе Штирлиц ведет себя более чем достойно, но на крутых подъемах и на бездорожье киснет. Ведь колеса у него остались старые, шестнадцатидюймовые. Они-то и съедают немалый крутящий момент современного силового агрегата, но рассчитанного на более высокие обороты. Да еще и газ, которым кормит Дима Штирлица, несколько ухудшает характеристики. А еще горный разряженный воздух. В общем, чуть-чуть момента не хватает, чтобы выбраться самому. Глохнет и все. Вытащили его Мулом. Но пока Дима буксовал, уделал бока Штирлица грязью по самую крышу. Держим достаточно высокий темп. Прыгаем по кочкам и ямам. После очередного трамплина у меня перекосило в направляющих правое стекло. Поднять его удалось, а опустить - уже нет. Прошли брод еще через один ручеек. Время 15.40. Часа три уже пилим по этой раздолбанной дороге. Идем потихоньку вверх. Таврюша сожрала пол-бака. А ретродинозавры куда прожорливее. Так можно и без бензина остаться. Участники первопробега потому и дошли только до слияния Чуи и Катуни, что у них это был рубеж невозвращения. Пошли бы они дальше, встали бы где-нибудь с пустыми баками. Спустя пол века заправок конечно поболее, но все равно тревожно. Самое интересное, что никто из нас не знает, где мы находимся. Нашу главную карту мы подарили англичанам. У меня, как я уже сказал, вообще карта Новосибирской области. У Димы карта не слишком подробная. Но без GPS нам сейчас бесполезна любая карта. Все чаще чиркаю защитой по буграм. Ребята с тревогой поглядывают в мою сторону. Среди машин начала XXI века у Таврюши королевский дорожный просвет, который сделал бы честь многим паркетникам. Но он незаметен в сравнении с техникой середины прошлого века. Да и свесы у Ставриды побольше. И подвеска куда как более хрупкая. И двигатель самый маленький. Зато нагрузка у нее максимальная. За демонстрацию процесса погрузки и посадки, выгрузки и высадки из нашей Таврии, со зрителей можно брать деньги. Сразу и не поверишь, что в нее столько может входить: Четыре человека, из которых два немаленьких мужика. Четыре больших дорожных сумки. Две четырехместных палатки, четыре спальных мешка и восемь туристических ковриков. Плюс одежда, продукты, вода, запас топлива, расходников и запчастей, большая лопата, тазик, ведро и прочее… Но, пока ползу. Дорога просто высший класс. Вернее, нужно быть водителем высшего класса, чтобы на легковом автомобиле ехать по ней. Колея становится все глубже, местами до тридцати сантиметров. И еще один брод. Лесистые холмы постепенно приближаются к нам. Идем все время в натяг. Штирлицу с его передаточными числами должно быть совсем хреново. Снова уперлись в ограду, как бы не пришлось возвращаться обратно. Нет, пока не придется. Ворота без замка. Еще брод, причем идем вдоль ручья. И тут… в чистом поле (холмы по краям и деревья не в счет)… где мы уже давно не видели ни одного человека или машины, мы встретили магазин «Автозапчасти»! И пусть это всего лишь будка от грузовика с надписями «ЗиЛ», «ГАЗ», «КамАЗ», но мы могли больше удивится бы здесь разве что  платному туалету или парфюмерному бутику. Да, место не слишком бойкое, зато конкуренции почти нет. Кстати, будка была закрыта. Наверное, на обед. Я постоянно ощущаю запах паленого сцепления. На остановках обнюхивал Таврюшу, но это не ее сцепление. Погода теплая, безветренная, на небе почти без облаков. Кучевые облака видны лишь на горизонте. Интересная особенность нашего пробега. В Горном над нами почти всегда чистое небо. А на горизонте облака вкруговую. Наша колонна змейкой ползет со скоростью не выше 20 кмч. Регулярно встречаю не то бревна, не то стволы деревьев, вросшие в землю поперек дороги. Такое ощущение, что это остатки какой-то гати. Во время очередной остановки обнаружил, что Женин Мул «обмочился». Расследование показало, что из газика текут остатки запасов питьевой воды. От тряски протерлась канистра. Снова брод. Дорога круче пошла в горы. Вокруг нас сплошной лес, над которым виднеются горы, также поросшие лесом. Колея на дороге, и без того глубокая, стала двойной. Идти приходится по верхушкам гребней. Свалиться и сесть ничего не стоит. Не свалились. Дорога становится все круче. Колея все глубже. Едва иду на первой передаче. Вентилятор печки на максимальной скорости гонит горячий воздух в салон, а окно открыть мы можем лишь одно. Как себя чувствуют динозавры, не знаю, они и на горках меньшей крутизны и продолжительности хорошо кипели. Но, незадолго до вершины перевала, а теперь уже не осталось сомнений, что это перевал, моя Таврюша вдруг скисла. Тяга пропала и я встал. Двигатель неохотно завелся, но при попытке тронуться снова заглох. Явно не хватает мощности. Оно и не удивительно. Гора и так запредельной даже для пустого легкового автомобиля крутизны, а мы гружены под завязку. Может быть и воздух здесь более разряжен. Последние десятки метров шел на нервах, буксуя то колесами, то сцеплением, но пассажиров высаживать не стал. Знал бы «АвтоЗАЗ», в каких условия трудится его продукция. И вот, мы на вершине перевала и горы, названия которых мы не знаем и вообще не знаем, где находимся. Но вид с нее открывается удивительный, несмотря на то, что он в основном закрыт деревьями. Неизвестно, на какой мы высоте, но мы стоим вровень с облаками (теми самыми, что у горизонта), а большинство вершин у нас под ногами! Куда уж тут Семинскому или Чике-Таману. Женя с Серегой наконец-то сообщили нам, что им все, включая местных, говорили, что здесь мы пройти не сможем. А мы смогли! Сфотографировались и пошли вниз. Динозавры как всегда ушли вперед, а у меня напрочь отказал стартер. Он уже не первый месяц периодически бастует, а тут ушел в глухой саботаж. Подкатили машину к спуску, благо до него был десяток метров и завелись с наката. Мой экипаж высказал предположение, что Таврюша решила, что она уже достигла всего, чего могла достичь в этой жизни и решила спокойно закончить свои дни на этой вершине. Дорога круто идет вниз. Англичане говорили, что хотели совершить что-то значительное. Их нужно было взять вместе с их «Бамбуковой мишкой» на этот перевал. В Монголию они наверное уже не поехали бы… Спуск совершенно жуткой крутизны, даже на первой передаче машина буйно разгоняется, идем все время на тормозах, а они в таком режиме имеют полное право на измену. Хорошо еще, что дорога сухая. В дождь мы спустились бы намного быстрее… Посреди дороги множество камней. Крупные приходится объезжать, а мелкие, коварно спрятавшиеся в траве, при каждом  клевке на торможении пытаются проломить защиту силового агрегата Ставриды. Справа от нас явственно различается шум не то реки, не то водопада. Этот спуск длится целую вечность. От нагрева тормозов наверное уже расплавились колпаки на колесах. Огромная колея есть и с этой стороны горы. Здесь, наверное, одни тракторы ездят, стоило мне об этом подумать, как мы проехали мимо останков одного из таких тракторов. Этот спуск никогда не кончится. Примерно такие же чувства были у нас с Виталием, когда мы при свете Луны спускались с той непокоренной вершины. У нас даже тогда родился философски-фантастический сюжет. Турист-альпинист шел на вершину, но она, казалось, постоянно убегала от него все выше и выше. Тогда он плюнул на это безнадежное занятие и стал спускаться. И с ужасом и отчаянием обнаружил, что подножие горы также уходит от него с каждым его шагом. А наша колонна, скрипя тормозами, летит вниз. Не иначе, как эта дорога – тропа наркоконтрабандистов. То, что было в предыдущие четыре дня и сегодняшнее восхождение в сравнении со спуском оказалось всего лишь легкой прогулкой. А ведь конца спуска еще не видно… А на фоне этого перевала, перевал Чике-Таман по старому Чуйскому кажется просто каким-то хайвеем. Наконец-то дорога стала положе. Видим небольшую речушку, но дорога перед ней просто убойная. Множество валунов самой разной величины поджидают свои жертвы. Динозавры не без труда прошли этот участок, и их экипажи с любопытством наблюдают, как его будет штурмовать Таврюша. Наверное, даже ставки делают. Пару раз крепко приложившись брюхом, Таврия, под восхищенные взгляды и аплодисменты присоединилась к компании. Вброд прошли еще какую-то речушку. Как она, интересно, в гору поднималась? В этом ручейке исключительно чистая вода. Была. Пока мы по нему не проехали. Умылись, напились и поехали дальше. А спуск продолжается. Но вот, похоже, мы все-таки спустились. Видим какие-то строения, трактор. Спуск поразил всех. И, кстати, он продолжается. При форсировании очередной речки Штирлиц встал, немного не дотянув до берега. Вместе с 412-м двигателем ему досталась и москвичевская «водобоязнь». Сергей с Женей ушли дальше, а я остался «караулить» Диму, который, пока сохнет высоковольтная часть зажигания, пользуясь случаем, отмывает бока Штирлица. Спуск фактически закончился. Мы догнали колонну и Таврюша, заняв свое почетное место в хвосте, идет на ощупь в клубах пыли. Все чаще встречаются какие-то строения и селения, со вполне «цивильным» автопарком. Справа от нас горы за рекой, слева горы впритык. Идем еще через какую-то деревню, в центре которой обнаружили две спутниковых тарелки, причем цвета хаки. Видим множество брошенных зданий, каменных, деревянных. Некоторые из них выглядят так, словно в них было прямое попадание бомбы. Самое интересное, что спуск-то продолжается. Вокруг нас практически отсутствуют следы цивилизации. Ни попутно, ни навстречу нам не встретилась ни одна машина, ни один человек. Если убрать с дорожной пыли следы протектора, то можно представить, как выглядела эта местность тысячелетия назад. Но вот, теперь мы точно спустились. Видим реку, по цвету напоминающую Катунь, скорее всего это она и есть. На душе немного неспокойно. Поднимаясь на перевал и спускаясь с него, мы не знали, есть ли за ним мост через Катунь. Хочется надеяться, что да. Если нет, то ту «девятку», что мы видели в поселке, сюда доставил вертолет. На перевал с этой стороны на легковой машине забраться вряд ли возможно даже в сухую погоду, а после дождя с него даже на уазике даже и не спуститься. Те места, где мы сейчас находимся, похоже, и есть настоящий Горный Алтай. Пыльные, каменистые дороги. Полное отсутствие следов цивилизации, будь то транспорт или даже вездесущие ЛЭП. И горы со всех сторон. А время 17.45. Пора искать место для лагеря. Дорога в целом довольно приличная, хотя и грунтовая, но местами машины ощутимо потряхивает. Даже потрахивает. По насыпи с трубами прошли через какую-то речушку, идущую в сторону Катуни. Облаков практически нет, только на горизонте. Они здесь всегда на горизонте. А горизонт из-за гор довольно близок. Показался мост через Катунь. На нем наконец-то должен закончиться сегодняшний безумный переход через безвестный перевал. На карте мы его найти не смогли. Горы разошлись в стороны и появился ветер. Мост через Катунь подвесной, в одну колею, но идеально гладкий. За мостом остановились. Черные берега  представляют собой неземной пейзаж. Ну, или земной, но в дочеловеческую эпоху. Дамам и детям эти строчки лучше не читать, но берега выглядят так, как будто это кучи динозаврьего помета. Таврия у моста вновь устроила саботаж. Почему она выпендривается именно в таких местах? Завели с толкача, но мне это начинает не нравиться. Деревня, через которую мы проезжали, похоже, называется Ороктой. Во всяком случае, так сказано на указателе у развилки за мостом. А дорога, на которую мы выехали, ведет к какому-то Куюсу, только мы движемся в обратном от него направлении. Прошли по мосту по еще одной из бесчисленных малых рек Горного Алтая. Дима на своем Штирлице шпарит так, что я за ним едва поспеваю. Даже отсутствие одного из четырех амортизаторов его не сдерживает. Дорога не то грунтовка, не то щебенка. Из-за пыли плохо вижу дорогу, от крупных камней, лежащих на дороге, уворачиваться приходится в последний момент, но на один «хороший» камешек я все-таки правым колесом налетел. Дорога резко сузилась и идет вдоль правого берега Катуни, огражденная справа скалами, а слева небольшой пропастью, глубиной метров в 30. Никак не можем догнать Мула и Фламинго. Эта трасса идеально подошла бы для ралли – сплошные повороты. Прошли реку Бийка. По неуточненным данным, на перевал мы поднимались 26 километров, а спускались 12. А высота его около двух километров. Вот где Чуйский тракт надо было прокладывать. Проехали мимо какого-то бетонного сооружения, перегородившего часть Катуни, к которому идут провода. Похоже, это ГЭС, похоже недостроенная. Подъезжаем к поселку Еланда. В этой Еланде мы наконец-то вернулись на асфальт. По асфальту прошли меньше километра, а на выезде из Еланды он кончился. Нет, снова начался. Здесь же есть и река Еланда. Нет, асфальт все-таки кончился. Да и Еланда кончилась только здесь. Через несколько километров асфальт вновь появился, надеюсь, уже навсегда. На каком-то «30» километре видим подвесной пешеходный мост через Катунь. Справа странное зрелище, километры электрических столбов, но без проводов. 18.45 встали на берегу Катуни, разбиваем лагерь. 19.30. Здесь довольно много мошек. Есть ли комары пока не знаем. 23.30. Заканчивается пятый день. Мое семейство уже спит. Рядом с нами стоит «Круизер» с новосибирскими номерами, чуть дальше «Газик» или «Газель» с «Москвичом» или «Жигулями». Почти все уже спят. Виталий и Сергей Поспелов о чем-то спорят у костра. Почти полная Луна серебром посыпала окрестности и переливается в потоках Катуни, придавая ей фантастический вид. На ее берегу чувствуешь свою ничтожность и готов поклоняться ее мощи как язычник. Вероятно, где-то посреди реки есть какой-то большой камень, о который с неречным, а скорее с морским гулом разбивается вода. По какой-то причине Катунь периодически вдруг затихает и становится похожа на ласковый журчащий ручеек. В эти моменты ее уровень резко опускается на пять-десять сантиметров, а в следующее мгновение снова поднимается, придавая грозной реке новые силы с грохотом разбивать воды о скалы. Спальный мешок, который мне достался, изнутри откровенно влажный, разве что не мокрый. И вообще, в мешке спать куда менее удобно, чем под одеялом. Ну, я бы еще про кровать вспомнил. Пожалуй, мешок оправдан лишь в случае перенаселения палатки, чтобы во сне случайно не оккупировать чужую территорию. Нашу Алену мешок, кстати, вполне устраивает. Она в него с головой уходит до самого дна. А по величине ее погружения можно определять температуру окружающего воздуха. Кончился последний комплект питания для цифрового Кэнона, кончается питание для диктофона, садятся аккумуляторы в фонариках. Вечер закончился безоблачно. Сейчас над нами чистейшее небо с мириадами ярких звезд. Рядом с нами снова шумит река. Ощущение такое, что мы спим на берегу океана. Хорошо, что на Катуни не бывает цунами.

 

День шестой.

 

Вчера руководство экспедиции в лице Жени и Сереги объявило о проведении конкурса, кто дольше всех проспит. Я проснулся в девять утра. Руководство экспедиции еще спит. Тепло, хотя на горизонте есть облака. 10.00. Все куда-то разбежались, завтрака пока не было. Легкий ветерок. Катунь еще больше обмелела. Вчера я нашел хороший «умывальный» камень (который находится в воде рядом с берегом, немного возвышаясь над водой, с него удобно умываться), а сегодня с него я не достаю до воды. Облачность усиливается. Перед завтраком Дима рекламировал мне поход на расположенную неподалеку (по горным понятиям) остроконечную вершину. Я предлагал ему другую, поближе, попроще, и, на мой взгляд, пореальнее. Спустился к Катуни с канистрой за водой. Когда начал подниматься вверх, выстелился на предательски скользких камнях. Сильно отбил ладонь, локоть и голеностоп. Думал, не поднимусь. При этом окресности сотрясли страшные проклятия. К моему удивлению их никто в лагере не слышал. Вот так, будешь подыхать в десяти метрах от людей, и никто не поможет. На самом деле, рев Катуни непринужденно гасит человеческий голос любой громкости. До завтрака оба Сереги на Фламинго улетели куда-то в сторону Чемала с целью выйти в эфир с МТС. Деньги со «спутника» уже все выговорены. Возвращаясь, Сереги сообщили нам безрадостную весть, что на Чемале без денег даже остановится шнурки завязать нельзя. 12.30. Завтрак. После него Сереги и Дима на Фламинге укатили назад километров на 14 по нашему маршруту в сторону каких-то пещер, спелеоманьяки, блин. В лагере безделье. Кто-то спит, кто-то не спит, но ничего не делает. Непривычное состояние. Я занялся текущим ремонтом Таврюши, кувалдой выправил обод переднего колеса, пострадавшего в неравной схватке с валуном. Разобрал дверь и поставил на место стекло. Подкачав колеса, просто помыл Хрюшу-Таврюшу и ста